Моя первая белая клиентка[ Смерть в Панама-Сити. Моя первая белая клиентка. Змея] - Джордж Кокс

Я вошел в часовню, следуя чуть ли не по пятам этой пары. Гроб стоял посреди зала среди цветов и венков. Крышка гроба еще не была опущена: по американским обычаям принимающие участие в погребальной церемонии должны оценить хорошую работу специалистов по бальзамированию и макияжу.

Эбинджер почивал на своем последнем ложе, великолепно выглядевший — как и при жизни. В помещении стоял особый запах увядающих цветов и ладана — печальный и сладкий.

Справа у входа на маленьком столике лежала книга соболезнований. Рядом со столиком стояли несколько человек. Они с уважением расступились, узнав Дебору и ее мужа.

Марвин Ли и его супруга одни стояли перед катафалком. Хозяин похоронного бюро, маленький, лысый, одетый в черное человечек, приблизился к Деборе, чтобы согласовать с ней какие-то детали. Я решил воспользоваться этим моментом и войти в контакт с Марвином.

— Мистер Ли, — обратился я к нему, — моя фамилия Бенсон. Ричард Бенсон. Я частный детектив и хотел бы поговорить с вами.

Он даже подпрыгнул, когда заметил, что я являюсь представителем цветной части нашего общества. Его тон тут же стал надменным.

— Я вас не знаю! — отрезал он. — И нам не о чем говорить!

Его реакция не удивила меня; именно этого я и ожидал.

— Прошу извинить меня, — сказал я. — Возможно, я перепутал фамилии. Но разговор с мистером Ле-Роем мне тоже подойдет. Может быть, мы, с вашего разрешения, перейдем в маленький зал, предназначенный для членов семьи?..

* * *

Я говорил уже, что у него была очень белая кожа, но теперь мне показалось, что он вдруг посерел. Не произнеся ни слова, он последовал за мной в малый зал, где члены семьи принимают близких друзей и знакомых.

— Я согласился поговорить с вами потому, что вы меня об этом попросили, — сказал он. — Однако я повторяю, что не знаю вас и ничего не могу вам рассказать.

— Боюсь, что оба ваши утверждения не совсем верны. Вы знаете меня, поскольку я вам представился, и, скорее всего, у вас есть что мне рассказать… Например, о вашем визите в Спрингвилл во вторник и в среду.

Удар попал в цель. Он скорее упал, чем сел, в глубокое кресло.

— Чего вы хотите? — вдруг спросил он грубо. — Вы пытаетесь меня шантажировать?

Теперь пришла моя очередь сказать ему пару добрых слов.

— Я опасаюсь, мистер Ли, — сказал я официальным тоном, — что вы использовали не слишком удачное определение. Я уже сказал вам, что являюсь частным детективом. Вот моя лицензия. А вы, наверное, знаете, что получение такой лицензии предполагает определенную проверку… на честность.

— Я хотела бы, чтобы вы сказали мне, почему вас интересует то, что делает мой муж! Ведь вы, как мне известно, не были наняты ни одним из членов нашей семьи, не так ли?

Я обернулся. В маленький зал вошла и закрыла за собой дверь Дебора Ли. Она являла собой воплощение ненависти и явно пыталась вести себя в духе доброго старого тандема «плантатор — раб». Думаю, что на моем месте вы ощутили бы неодолимое желание ответить ей в соответствующих выражениях. Однако мы, черные, в течение многих поколений учились владеть собой.

— Вы тоже ошибаетесь, миссис Ли. Ваша мачеха приходила ко мне за советом, но поскольку муж ее в тот же день умер, она не сочла уместным поручить мне продолжить расследование…

— А значит, — тявкнул из своего кресла Марвин Ли, — это дело вас не касается!

— И опять вы ошибаетесь… — сказал я. Я тоже умею, когда захочу, говорить тоном, не допускающим возражений. А этот потомок утомленных аристократов уже действовал мне на нервы. — Не знаю, читаете ли вы газеты, но анонимное письмо с рисунком пантеры и все, что было написано об этом в местной прессе, вызвало достойную сожаления реакцию. В негритянском районе есть уже один убитый, три десятка раненых, и страсти накаляются.

Дебора Ли передернула плечами, дабы показать, что происходящее по ту сторону реки ее не касается.

— Я знаю, что вам до этого нет дела, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не дрожал от гнева, — но высшие власти штата обеспокоены тем, что происходит. Озабочены также все, кто ответствен за цветную часть общества. Именно им потребовались мои услуги. Они хотят, чтобы я выяснил подробности смерти вашего отца и нашел убийцу.

Полным презрения голосом Дебора спросила:

— И конечно же вы не считаете, что мой отец был убит «Черными пантерами»?

Дорогие друзья, я в самом деле был уже сыт этим! Меня охватила ярость.

— Не считал и не считаю, — ответил я резко. — «Черные пантеры» ничего не выигрывают от смерти вашего отца… И ничего после него не наследуют! Чего, к сожалению, нельзя сказать о некоторых членах его семьи.

Марвин Лe-Рой поднялся с видом оскорбленного достоинства.

— Ваши инсинуации… — начал он глухим голосом.

И тут — играть так играть, — я сблефовал.

— Какие уж тут инсинуации!.. Я лишь утверждаю, что во вторник в одиннадцать тридцать на аэродроме в Палм-Спрингсе вы заняли место в самолете. В Спрингвилл вы прибыли в шестнадцать часов, а в доме своего тестя оказались как раз в тот час, когда он был убит. На следующий день вы вернулись домой. Вы продолжаете считать, что это инсинуации?

Марвин Ли вместо ответа снова рухнул в свое кресло. Дебора в задумчивости вынула из сумочки портсигар и достала сигарету. Я машинально извлек свою зажигалку; Дебора наклонилась и, прикурив, взглянула мне в глаза.

— В чем, собственно, дело, мистер Бенсон? — спросила она.

Я чувствовал, что сейчас должен вооружиться терпением, так как рука моя уже ухватилась за концы нитки.

— Послушайте меня, миссис Ли, — сказал я. — Я ничего ни от кого не хочу и не делаю ничего, что выходило бы за рамки требований моей профессии. Совершенно очевидно, что Арнольд Эбинджер не был убит «Черными пантерами», но доказать это я смогу только тогда, когда доставлю в полицию настоящего убийцу. Вот и все, миссис Ли.

— И вы пытаетесь доказать, что мой муж и есть этот убийца?

Это было сказано ледяным тоном, в котором скрывались все угрозы, с которыми должен считаться черный, столкнувшийся с белым.

Я пожал плечами.

— Я пытаюсь лишь проанализировать факты. Повторяю: мистер Ли находился в доме вашего отца в тот момент, когда тот был оглушен и в бессознательном состоянии брошен в бассейн. Я знаю также, что в настоящее время мистер Ли переживает серьезные финансовые затруднения; следовательно, он мог совершить поступок, который нас интересует. Налицо мотив и возможность.

Дальнейшее выглядело совсем уж идиотично: я еще не договорил последнюю фразу, как наш романтический псевдогерой вдруг начал рыдать, пряча лицо в ладонях. Его жена продолжала вести себя как оскорбленная королева. Что ж, я совершил маленькую психологическую ошибку, сказав, что супруги Ли испытывают финансовые затруднения. Они уже их не испытывали. Теперь, когда Дебора получила наследство, ситуация изменилась. Но в конце концов это была мелкая, ничего не значащая ошибка.

Я чувствовал, что мой удар попал в цель. Дебора стояла посреди малого зала похоронного бюро, ощетинившаяся и бледная как смерть.

— Сколько вы хотите? — спросила она. — Я не знаю, как вы узнали, что Марв был в Спрингвилле. Однако я уверена, что вы намерены предать гласности эту информацию. Сколько?

Да, оскорблять она умела! Вообще-то я должен был отвесить ей пару крепких пощечин и покинуть поле боя, но два обстоятельства удерживали меня от этого. Прежде всего, я чувствовал, что миссис Ли, хотя она и хорохорится, близка к прострации. Она сломалась так же, как и ее муж, в этом не было сомнений. А кроме того, я вовсе не был намерен делиться этой историей с полицией. Я вел расследование на свой лад. Естественно, я хотел сотрудничать с О’Мэлли, Трэнтом и окружным прокурором, но я решил доставить им товар в красивой упаковке, перевязанным розовой ленточкой. Причем в полном комплекте, чтобы не было оснований для каких-либо споров. А время для этого еще не пришло. Я решился на блеф, который принес мне победу, но победа эта еще не была полной.

Часы на стене показывали без нескольких минут тринадцать. Шеф погребальных дел заглянул в зал, но, увидев рыдающего Марвина, отступил на цыпочках, не желая мешать проявлению сыновьей скорби.

— Вся трагедия состоит в том, — обратился я к Деборе, — что вы до сих пор не в состоянии понять, что по этому большому миру еще ходят честные люди. Вы так испорчены деньгами, вы и вам подобные, что не можете представить себе ничего, кроме разнообразных проявлений свинства! А ведь я не утверждаю, что ваш муж убил своего тестя. Я говорю только, что он находился поблизости от виллы тогда, когда там был убит мистер Эбинджер. При сложившихся обстоятельствах ваш муж может располагать ценнейшей информацией об этом преступлении. Ничего иного я от него не требую.

Смысл моих слов дошел до Марвина Ли. Он поднял голову и посмотрел на меня покрасневшими глазами.